Период Холодной войны, поставивший две сверхдержавы СССР и США по разные стороны баррикад, был полон политических интриг и противоречий. Лидеры обоих государств вели переговоры в светлых кабинетах за одним столом, но каждый придерживался своей линии, не желая идти на уступки. Малейшая ошибка той или иной стороны могла привести к началу военных действий, любое недопонимание провоцировало ответную реакцию, и одной из таких ошибок, которая, чуть было, не развернула военное столкновение, стала яростная юридическая борьба за Берлин. Конфликт произошел осенью 1961 года и вошел в число самых острых критических моментов Холодной войны.
От любви до ненависти…
Прошло всего 16 лет после легендарной встречи русских и американцев на Эльбе и провозглашения их союзниками, как вновь все покатилось под откос. Капиталистическая Америка и коммунистический Союз никак не могли прийти к общему мнению, деля первенство на мировой арене, негласное лидерство.
27 октября 1961 года эта борьба разрушила все прошлые попытки наладить взаимоотношения: в тот день танки США и СССР стояли на Фридрихштрассе друг против друга с наведенными орудиями и ждали команды, чтобы открыть огонь.
Предпосылками к конфликту стало стремление обеих держав взять под свой контроль Берлин, который на тот момент оставался вне пограничного контроля. После Второй мировой территория Германии разделилась на ФРГ, контролируемую США, Францией, Британией и коммунистический сектор ГДР, свод правил для которой прорабатывался в СССР. Но капиталистическая ФРГ жила свободнее и богаче. Здесь была работа, функционировали заводы, автоконцерны, приносившие прибыль стране и даже военная мощь, тогда как ГДР выживала в духе советского энтузиазма. Но у немцев этого энтузиазма не было.
Таким образом, за один только 1959 год из ГДР в ФРГ бежало 140 000 человек, в следующем году этот показатель увеличился на 65 000 человек. Причем, благодаря нейтральному статусу Берлина, людям было достаточно лишь добраться до него, чтобы затем с легкостью пересечь границу, подав заявление об эмиграции. В общем счете, в период с 1949 года эмигрировало свыше 2 млн. человек. Эту статистику положили на стол Хрущеву. Советский лидер запаниковал. Он стремился любыми способами сделать Берлин частью ГДР, тогда как запад желал сохранить статус-кво города.
«Берлин представляет собой большую опасность. Необходимо произвести хирургическое вмешательство, чтобы устранить эту опухоль и уничтожить это зло во избежание новых бед», - говорил Хрущев, успокаивая соратников, что проблем с решением Берлинского вопроса не будет.
Когда на пост президента США был назначен Кеннеди, Хрущев облегченно вздохнул. Он считал нового лидера мягким и даже, бесхребетным, готовым на уступки, в особенности, если припугнуть новоиспеченного президента потенциальной возможностью объявления военных действий.
Понеслись дни, недели, месяцы бесконечных переговоров, но каждый раз, вопреки ожиданиям Хрущева, Кеннеди отвечал одно:
«Ситуация во многих странах мира сегодня сложная, напряженная, но сейчас не тот момент, чтобы менять статус Берлина, это может нарушить сложившийся баланс и привести к большим проблемам».
Не выдержав очередной «отписки», Хрущев поставил ультиматум: подписать соглашение о переводе статуса Берлина в шестимесячный срок. В случае, если США откажется, Хрущев решил самостоятельно решить этот вопрос в одностороннем порядке.
«Отказ капиталистического Запада несет угрозу всем нам, всему коммунистическому миру. А потому, Запад, также, как и фашисты 20 лет назад, потерпят позорное поражение от мощи армии Советского Союза». – с немыслимой бравадой говорил Хрущев на собрании в честь двадцатилетия начала Великой Отечественной. В тот день советский лидер пришел в парадной генеральской форме, увешанный наградами. Его речь была встречена бурными овациями всего партийного аппарата. Но, по сути, Хрущев объявил начало нового военного конфликта в случае, если США не примет его правила игры.
С августа началось возведение бетонной стены между ГДР и ФРГ с введением строгого пограничного контроля.
День не предвещал ничего плохого
Современники так вспоминали 27 октября 1961 года:
«День проходил, как и обычно. Мы готовили бронетехнику к режиму зимней эксплуатации. Работы были практически закончены, как вдруг прибыл командир дивизии и устно отдал приказ о выдвижении транспорта».
Вопреки всем правилам, приказ был отдан словесно, в обход командира полка, который был введен в курс происходящего лишь по факту действия, когда третий батальон уже был в пути. Куда ехать, никто из солдат не знал, они следовали за автомобилем командира дивизии.
«В итоге прибыли на Фридрихштрассе. Там уже стояли американские бульдозеры, которые рушили стену, разделявшую ФРГ и ГДР. Но как только американцы увидели нас, сразу умчались прочь на своих джипах. Правда, не прошло и десяти минут, как вместо джипов появились танки М48 с направленными орудиями на нас. Мы не знали, что делать, и что происходит. Еще одной проблемой были перебои со связью – мы просто могли не разобрать приказ командира и истолковать команду не верно. Было страшно. Неужели опять война…».
В это же время в Вашингтон была направлена нота с пояснением серьезности ситуации. Западноберлинский аэродром был забаррикадирован авиацией СССР, так что на поддержку извне войска США в западной части Берлина не надеялись. 28 октября американские танки немного отступили, а через два дня ушли на безопасное расстояние. Но напряженная обстановка сохранялась еще не один месяц, когда обе стороны балансировали на грани военного столкновения.
Этот кризисный момент стал очередной политической манипуляцией, проверкой на прочность лидеров США и СССР. Но, если бы в тот период сдали нервы у Хрущева или Кеннеди, или танкист одной из сторон неверно понял бы приказ командира, новая мировая война была бы неизбежной. Но шаткий мир сохранился, выведя историю на другой виток событий, сохранивших равновесие и относительное спокойствие.
А вы знали об этом?
«Патриарх советской прокуратуры» – так уважительно отзывались о Романе Андреевиче Руденко коллеги и ученики. Однако этот неординарный человек известен не только своей профессиональной работой на Нюрнбергском процессе, но и участием в массовых репрессиях. А при подавлении Воркутинского восстания генеральный прокурор СССР совершил убийство, за которое ,как ни странно, не понёс никакой ответственности. Печально известные 1937 и 1938 годы, на которые пришёлся пик сталинских репрессий, Р. А. Руденко провёл на посту прокурора Донецкой области. В это время он входил в состав так называемой «особой тройки» – судебного органа, созданного для быстрого рассмотрения дел всех тех людей, кого власть считала врагами народа. После смерти Сталина и ареста Берии карьера Романа Андреевича достигла наивысшей точки. И тут произошло Воркутинское восстание, которое могло серьёзно поколебать позиции новоиспечённого генерального прокурора СССР. 1 августа 1953 года к протестующим приехал Р. А. Руденко. Находясь перед строем заключённых, генеральный прокурор СССР застрелил одного из организаторов забастовки – польского активиста Виктора Игнатовича. А затем лагерная охрана расстреляла безоружных людей из пулемётов. Несмотря на то, что Р. А. Руденко совершил умышленное убийство на глазах своих подчинённых и спровоцировал кровавую бойню, никакой ответственности за своё преступление он не понёс.
Уважаемые друзья! Если вам понравилась статья — поставьте лайк и ,пожалуйста, подпишитесь на канал.
Рекомендую также прочесть:
Почему многие народы испытывают неприязнь к русскому народу https://otari.mirtesen.ru/blog/43283643907/
Ваше мнение для меня важно. Буду весьма благодарен за ваши комментарии!
Свежие комментарии