Готовя нападение на Польшу, Гитлер рассчитывал на отсутствие реакции Великобритании и Франции. И, наверное, правильно рассчитывал. Состояние готовности к вооруженному конфликту было у будущих союзников «просто жалким».
«Накануне Второй мировой войны Франция и Великобритания надеялись, что для того, чтобы показать Германии пределы их силы, одной блокады будет достаточно. Потрепанный французский пропагандистский плакат со слоганом Nous gagnerons parce que nous sommes les plus forts («Мы победим, потому что мы самые сильные») непреднамеренно раскрывает природу французской политики того времени. Его копию до сих пор можно увидеть в Военном музее Дома инвалидов в Париже. Большинство граждан Англии и Франции считали правильным и оправданным верить в подавляющую мощь и что их странам не грозило поражение (…).»
Угасающие империи
Этот плакат на самом деле очень информативен о политике французских и британских лидеров в 1939 году. На нем показана карта мира, на которой французская и британская империи обозначены красным цветом, доминируя над большей частью остального мира, а Германия — одним черным пятном краски.
Это не что иное, как отражение мышления лидеров Англии и Франции в период с марта 1939 года по май 1940 года. События, которые, как мы знаем, произошли вскоре после этого, стали горькой насмешкой над самоуверенностью двух приходящих в упадок империй. Мы видим, что даже не было принято во внимание, что в то время — Великобритания была совершенно неспособна оказать военную помощь Польше, если бы та подверглась нападению. Сегодняшние читатели могут только сделать вывод, что британское правительство осознало, что не может и не будет предпринимать никаких шагов в случае такого нападения.
Однако, это все равно не имеет значения. Польша как государство не имела никакого значения для этого правительства .Преимущество Франции с точки зрения экономики и людских ресурсов должно было заставить Германию начать переговоры. Эта позиция основывалась на убеждении в том, что Франция является ценным военным союзником.
Сомнительный союзник
Исторические события, особенно поражение Франции в 1870 году после прусского наступления, должны были стать предупреждающим сигналом для всех, что реальная сила этой страны не всегда соответствует данным, указанным на бумаге. Существование огромного и стратегически важного разрыва на линии Мажино на границе с Бельгией должно было вызывать серьезную озабоченность. Французская внутренняя политика могла вызвать подобную реакцию, особенно в то время; Французские консервативные интеллектуалы настолько ненавидели Народный фронт (возглавляемый Леоном Блюмом), что, как они обычно говорили: «Лучше Гитлер, чем Блюм!» Что ж, желание сбылось, и многие из них до конца жизни хвалили полученное.
Но там действовали и другие удивительные силы, ослабляющие национальный дух Франции. Даже самым большим циникам было бы трудно предсказать будущий курс тогдашней могущественной французской коммунистической партии. В марте 1939 года коммунисты были заклятыми врагами Гитлера и «фашизма».
Однако, после подписания пакта Молотова-Риббентропа эти же коммунисты, движимые лояльностью Сталина, назвали войну с Гитлером империалистическим конфликтом. Однако, это не помешало французским властям запретить партию и заключить в тюрьму нескольких ее высокопоставленных активистов за антигосударственную деятельность.
Это страна, на которую Англия, будучи слишком легко вооруженной, полагалась в своей безопасности в войне против Германии. Германии, которая быстро росла в силе и располагала современным оружием.
Линия Мажино
Если бы Великобритания и Франция — до того, как бросились в водоворот войны — тщательно подготовились (как это сделали США), конфликт, вероятно, закончился бы иначе. Например, если бы линия Мажино была завершена вовремя и включала бы франко-бельгийскую границу, она стала бы мощной и эффективной границей. Однако возвращение Бельгии к нейтралитету после 1936 г. сделало эти укрепления бесполезными.
Франко-бельгийская граница оставалась безнадежно уязвимой и, как и следовало ожидать, стала местом поражения Франции в мае 1940 года. Однако следует помнить, что даже если бы линия Мажино была завершена раньше, Польшу постигла бы точно такая же участь. Польша была только предлогом для войны, но не ее причиной.
Решение, принятое Парижем в 1929 году о строительстве линии Мажино, стало четким сигналом для Германии и стран Восточной Европы о том, что Франция, была в первую очередь сосредоточена на обороне, и поэтому никоим образом не ожидалось, что она придет на помощь своим восточным союзникам и нападет на Германию. Она также не смогла этого сделать в подходящее время в 1939 году, несмотря на то, что с самого начала давала щедрые, но лживые обещания.
Никакой наступательной стратегии
Многие французские солдаты (часто плохо экипированные) храбро и решительно сражались, столкнувшись с наступающим противником. Без этого массовая эвакуация британцев из Дюнкерка была бы невозможна. Однако у их политических и военных руководителей не было плана наступления. Именно по этой причине их официальная стратегия, элементом которой было гарантировать независимость Польши, подкрепленная только обещанием применения силы, с самого начала была абсурдной.
Фактически, французские политические и военные лидеры не собирались помогать Польше, находящейся за сотни километров от нее. У них был только один вариант — немедленно атаковать Германию, чего они, однако, никогда не планировали и для чего их армии никогда не обучались.
Империя без сухопутной армии
«Наши сухопутные силы были ужасно малочисленными, а авиация все еще была в значительной степени недостаточно модернизированной. Наша радиолокационная система на южном побережье Англии действует совсем недолго, а противовоздушную оборону можно назвать смехотворно слабой. Наша оборонная промышленность работает не на полную мощность. Модернизация военно-морских сил только началась. В любом случае наши вооруженные силы создавались и развивались для защиты империи и территории Британских островов, а не для ведения боевых действий на континенте. Это было преднамеренно, и альтернатива была однозначно отвергнута на самом высоком политическом уровне (…).»Согласно военной политике того времени, приоритетом было поддержание территориальной целостности территории островов и империи, а если было возможно — также проведение морской блокады Германии и бомбардировки этой страны. Последняя форма ведения войны, то есть наличие развитой авиации с почти полным отказом от сухопутных войск, соответствует свободным странам, где общественность не приемлет массовых жертв. Это также соответствует странам с небольшим количеством сухопутных войск, окруженных водой со всех сторон.
227 тысяч солдат в армии Великобритании
Сухопутных войск Великобритании в то время было так мало, что советские генералы не поверили цифрам, представленным им военной миссией летом 1939 года. Они привыкли к чрезмерно большим и невероятным числам.
Никогда прежде ни один из первых великих народов не признавал, что у него невероятно маленькая армия. Незадолго до начала войны было 227 000 солдат, но значительные контингенты были размещены в Индии и Бирме. После начала боевых действий около 150 тысяч отправили во Францию. Когда начала действовать система призыва, это число быстро росло. Однако правильная военная подготовка требует много времени.
Для сравнения: Красная Армия тогда имела под ружьем 1,8 миллиона солдат. Регулярные французские войска насчитывали 900 000 человек. человек, а в резерве еще оставалось несколько миллионов. Крошечная Бельгия, хоть и нейтральная, могла выставить армию численностью около 600 000 человек. В распоряжении голландцев было 114 000 солдат, а после создания резервов это число могло увеличиться до 270 000. Армия США тогда насчитывала 175 000 человек.
Красиво снаружи, но гниет внутри
Военно-морской флот Англии, хотя и казался великим и могущественным, на самом деле был устаревшим, приходящим в упадок и слабым. В посмертных мемуарах вице-адмирала сэра Луи Ле Байи были слова:
«Он был красивым снаружи, но гниющий внутри. На его вершине исполнительные органы наблюдали за полировкой латуни и бесконечной покраской. Внизу группа героических механиков вела бессмысленную и обреченную борьбу, чтобы не дать устаревшим котлам и машинам необратимо разрушиться».Это подходящая метафора для Великобритании как великой державы, способной определять и формировать свою судьбу и влиять на судьбы других стран. Это была иллюзия, которая помогла Германии покорить Европу.
А вы знали об этом?
Зинаида Ермольева, лауреат Сталинской премии и создательница отечественных антибиотиков, которую Сталин называл «сестренкой» , поскольку у нее было отчество Виссарионовна, смогла спасти от расстрела своего первого мужа , знаменитого вирусолога Льва Зильбера . Однако ,к сожалению, она не смогла спасти своего второго мужа, выдающегося микробиолога Алексея Захарова, которого кровожадный «братик» палач народов Сталин, несмотря на мольбу Ермольевой , все-таки безжалостно расстрелял по подложному донусу!
Уважаемые друзья! Если вам понравилась статья — поставьте лайк и ,пожалуйста, подпишитесь на канал.
Какую роль сыграл Ленин в расстреле царской семьи? https://otari.mirtesen.ru/blog/43838772327/
Рекомендую также прочесть:
Ваше мнение для меня важно. Буду весьма благодарен за ваши комментарии!
Свежие комментарии